Братья

Почти мидраш

– М-р-р-р, – серая кошечка, неожиданно родившая ночью двух котят в хижине детей, мурчала так громко, явно требуя к себе и к новорожденным гораздо больше внимания, чем обычно. Рабби Натан, улыбаясь в усы, доил козу, чтобы досыта напоить кошку, а заодно и ребятам достался бы полезный завтрак, миска молока с накрошенной пшеничной лепешкой.

В это же время по деревне проходил торговец и громко выкрикивал: «Льняные рубахи! Покупай – не зевай!»

Натан по какой-то причине нахмурился, взял надоенное молоко и поспешил вернуться в хижину.

– Минка, сегодня ты будешь присматривать за котятами, а нам со Шмуликом нужно отлучиться, – сказал строго Натан.

Выйдя из деревни к зеленым виноградникам, Натан закрыл ладонью глаза Шмулика. Привычное покачивание в воздухе и… вот уже поле, огромное, без границ, местами покрытое растениями, а кое-где выжженное солнцем.

– Тебе, Шмулик, сегодня даны лишь две минуты, чтобы вмешаться в происходящее. И ты сам должен выбрать подходящий момент, когда твое сердце дрогнет.

Метрах в двадцати от них стояло возвышение из округлых камней, явно для жертвоприношения.

Издалека к нему брели две фигурки, по мере приближения стало видно, что один парень в багровом хитоне нёс корзину, а второй, в светлом одеянии – держал в руках маленького кроткого ягненка.

Когда они приблизились, Шмулик с удивлением заметил, что корзина первого была полна мелких коричневатых семян. Рабби Натан, предупреждая его вопрос, тихо сказал: «Это семена льна, малыш. Позже, когда нас уже не будет, люди найдут в них полезные свойства, но сейчас – они никчемны, почти как мусор».

И вот выложили парни на камни то, что было у них в руках, и отошли в сторону, явно в сильном волнении. Наверное, не менее часа ожидания прошло, как лучезарный сноп с неба осветил уснувшего ягненка. Настолько яркий, что на него невозможно было смотреть. Это длилось недолго, и когда солнце снова спряталось за облаками, оказалось, что ягненок исчез, а корзина с льняным семенем осталась по-прежнему на камнях.

– Это несправедливо! – став красным от гнева, закричал первый.

– Каин, – назвал его имя Натан.

– Не переживай так, следующий раз Ашем выберет твоё приношение, – попытался утешить брата второй.

– Авель, – выдохнул Натан.

Но Каин не успокаивался и продолжал размахивать кулаками, глядя вверх:

«Ты несправедлив ко мне, я больше всех люблю возделывать землю и выращивать фруктовые деревья! Я трудился в поте лица днем и ночью! Я, я, я…» Безумный взгляд Каина вдруг пал на Авеля, явно огорчившегося за брата.

– Убирайся отсюда, это моя земля! – с этими словами Каин погнался за убегающим от страха братом. Шмулик едва поспевал за ними, утирая слезы тыльной стороной ладони. Бедный старый Натан отставал от мальчика, тяжело дышал и охал, держась за спину.

Под ногами шуршал мох, полевая растительность осталась позади.

Авель был крепче брата и, когда тот догнал его на холме, он обернулся и легким движением повалил Каина на спину.

– Нас только двое сыновей у Адама, – взмолился Каин, что ты скажешь нашему отцу, если убьешь меня?

Услыхав эти слова, добросердечный Авель тут же отпустил брата и даже попытался его обнять, ради примирения. Но в эту минуту Каин ударил Авеля острым камнем в шею, и Авель упал.

– Только не это!, – Шмулик кинулся к лежащему парню, оторвал кусок ткани от своей одежды, попытался зажать рану и остановить кровь, но было уже поздно. Светло-серые, широко распахнутые глаза Авеля, удивленно смотрели в небо.

А Каин, чуть поодаль, уже стоял на коленях, опустив голову, и отвечал кому-то невидимому безжизненным голосом: «Откуда мне знать, где он. Я не сторож брату своему».

– Сделай же что-то, рабби, – умолял Шмулик Натана, – ты ведь не просто так привел меня сюда, значит, можно что-то изменить и спасти Авеля?

Натан крепко прижал к груди кудрявую голову мальчишки и начал свой рассказ:

– Понимаешь, Шмулик, все истории, которые ты видишь, на самом деле (мне больно говорить тебе об этом), изменить невозможно. Но ты сам, простой еврейский мальчик, вышедший из Мицраим, имеешь возможность закалять свое храброе сердце, учиться любви к ближним и, главное, рассказывать о происходившем всем, кого встречаешь на своем пути. Каин мог совершить тшуву и покаяться сразу, как только в ярости убил Авеля. Представляешь, как милосерден и терпелив наш Отец? Но он не сделал этого, не сделал…

И вдруг о ногу Шмулика потерлось что-то очень нежное и пушистое. Мальчик подпрыгнул от неожиданности. Ягненок, очень похожий на того, который был принят в жертву от Авеля, блеял тонким голоском, словно дитя, и прижимался к ногам Шмулика.

– Ну, бери этот дар с собой, – засмеялся Натан, – ты его заслужил.

Таня Либерман
Иллюстратор: Олена Фрадина